Даже в те горькие минуты, когда она убеждалась, что Феденька изменяет ей (а это случалось нередко, потому что он далеко не был равнодушен к сверкающим плечам и бюстам навозных львиц) — она спешила сюда, чтоб
излить свое горе на груди одной из юных затворниц.
Неточные совпадения
Вера, очнувшись на груди этой
своей матери, в потоках слез, без слов, в судорогах рыданий,
изливала свою исповедь, раскаяние,
горе, всю вдруг прорвавшуюся силу страданий.
В такие минуты старик тотчас же черствел и угрюмел, молчал, нахмурившись, или вдруг, обыкновенно чрезвычайно неловко и громко, заговаривал о другом, или, наконец, уходил к себе, оставляя нас одних и давая таким образом Анне Андреевне возможность вполне
излить передо мной
свое горе в слезах и сетованиях.
Уединение и водка вызывали в нем прилив откровенности, желание
излить тяжелое
горе, угнетающее душу, и он начинал бесконечный рассказ о
своей молодой загубленной жизни.
Те же, у которых хмель был незадорного свойства, тщетно искали друзей, чтобы
излить перед ними
свою душу и выплакать
свое пьяное
горе.
Когда он,
излив пред нею
своё горе, несколько пришёл в себя, то попросил её, взвешивая на ладони рукописи
свои...
Изливал он елей и возжигал курение Изиде и Озири-су египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери
своей и зачавшим там бога
Гора, и Деркето, рыбообразной богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оанну, и Дагону филистимскому, и Арденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ниневийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона — богу планеты Юпитер, и халдейскому Ору — богу вечного огня, и таинственной Омороге — праматери богов, которую Бэл рассек на две части, создав из них небо и землю, а из головы — людей; и поклонялся царь еще богине Атанаис, в честь которой девушки Финикии, Лидии, Армении и Персии отдавали прохожим
свое тело, как священную жертву, на пороге храмов.
Геннадий Аристархов, следя за проделками молодого человека, приходил в ярость, которую он выражал в бурной брани,
изливая свою злость и
горе перед
своим закадычным другом, комиком буфф — Ласточкиным.